Древние цивилизации Тибетцы
Тибет в VI-VII веках из маленькой горной и разноплемённой страны, превратился в военную монархию аристократического типа и захватил Великий караванный путь. То есть он взял под контроль торговлю шёлком. Но по-сравнению с Китаем горная страна была малолюдной. В ней жило всего 3 млн. человек. А в Поднебесной население составляло почти 60 млн. человек. Но, тем не менее, с учётом местных условий силы двух держав уравновешивались.
Однако надо отметить, что хоть горы и представляли серьёзное препятствие для врагов, но изолированность Тибета была относительной. Тибетцы, жившие в западной части, представляли собой индоевропейские племена. Это были дарды и моны. Они исповедовали религию Митры.
Это были настоящие колдуны и волшебники. Они могли навести порчу, в совершенстве разбирались в травах, владели гипнозом, телепатией и знали очень сильные заклинания. Люди эти были европеоидного типа.
В восточных районах Тибета жили некитайские племена, бежавшие из Южного Китая. Они постепенно поднимались по великой реке Брахмапутре и в этих местах назывались кяны. В конце концов, они встретились с дардами и монами. Так возник единый тибетский народ.
Но это, так сказать, предположения историков. А кроме этого существует красивая легенда, которая несколько иначе интерпретирует появление в горной стране единого человеческого сообщества. Она, кстати, опровергает утверждение Дарвина о том, что человек произошёл от обезьяны. Согласно легенде великий учёный был прав лишь наполовину.
Тибетцы произошли от обезьяны-отца. А вот матерью была ракшас. Это что-то вроде лешего – горный лесной демон. Однажды прекрасный царь обезьян пришёл в Тибет спасать свою душу по буддийской вере. А чертовка ракшас увидела его и влюбилась без памяти. Царь обезьян был отшельником, он пришёл спасать душу, а тут перед ним появляется влюбленная ведьма и требует взаимности. Естественно, он категорически отказался. Тогда она спела ему песню:
О, обезьяний царь! Услышь меня, молю.
По воле злой судьбы я бес, но я люблю.
И, страстью сожжена, теперь к тебе стремлюсь.
Со мной не ляжешь ты, я с демоном сольюсь.
По десять тысяч душ мы будем убивать,
Мы будем жрать тела, мы будем кровь лизать
И породим детей жестоких словно мы,
Они войдут в Тибет, и в царстве снежной Тьмы
У этих бесов злых возникнут города,
И души всех людей пожрут они тогда.
Подумай обо мне и милосерден будь,
Ведь я люблю тебя, приди ко мне на грудь!
Каждый понимает, что налицо все признаки психологического шантажа. Бедный отшельник насмерть перепугался и обратился с молитвой к своему учителю Авалоките:
Наставник всех живых, любви и блага свет,
Я должен соблюдать монашеский обет,
Увы, бесовка вдруг возжаждала меня,
Мне причиняет боль, тоскуя и стеня,
И крутится вокруг, и рушит мой обет.
Источник доброты! Подумай, дай совет.
Авалокита подумал, посоветовался с богинями Тонир и Тана, а затем сказал: «Стань мужем горной ведьмы». А богини закричали: «Это очень хорошо, даже очень хорошо». И тогда обезьяна с ведьмой народили детей. Все дети были разные. Одни были очень умные, как их отец отшельник. Другие были хищными, похожими на свою мать. Но, независимо от уровня интеллекта и характерна, все они хотели есть. А есть было нечего, потому что отец и мать занимались самосовершенствованием. Они забыли о детях, и те стали кричать: «Что же нам есть?» И тогда царь обезьян опять обратился к Авалоките и пожаловался ему:
Учитель, я в грязи, средь сонмища детей,
Наполнен ядом плод, возникший из страстей,
Греша по доброте, я был обманут тут,
Мне вяжет руки страсть, страдания гнетут.
Жестокая судьба, и мук духовных яд,
И боли злой гора всегда меня томят.
Источник доброты, ты должен научить,
Что надо делать мне, чтоб дети стали жить,
Сейчас они всегда, как бесы, голодны,
А после смерти в ад низринуться должны.
Источник доброты, скажи, скажи скорей
И милосердья дар пролей, пролей, пролей.
Авалокита помог своему ученику. Он дал бобы, пшеницу, ячмень, всякие плоды и сказал: «Брось в землю, они вырастут, и ты будешь кормить детей». Вот так от этих детей и пошли тибетцы. Дело, конечно, каждого, кому верить: историкам или тем, кто создал легенду. Главное же заключается в том, что в Тибете возник этнос. С одной стороны в него вошли индоевропейские племена, а с другой монголоидные. Духовно их скрепила едина вера – митраистская религия бон.
Однако у народа не было политического единства. Каждое племя не желало признавать главенство другого. Но в V веке люди нашли компромисс. Они стали выбирать цэнпо. Это высшая тибетская должность с большими полномочиями, но без каких-либо возможностей их осуществления. Властитель не обладал реальной властью, так как любой вопрос должен был согласовывать со жрецами бона и племенными вождями.
После создания верховной власти племена начали вести завоевательные войны. Они захватывали земли, расположенные на востоке и западе. Результатом этого и стал контроль над Великим караванным путём. При этом цэнпо продолжали оставаться в роли марионеток, не смевших принять ни одного решения без одобрения жрецов и вождей.
Такое положение вещей властителям не нравилось, и они обратили свои взоры на буддистов. Те всегда находили себе место у деспотических престолов. Деспот не имеет поддержки у народа, а поэтому всегда нуждается в советниках, не связанных с народом и обязанных ему лично. Буддийская община всегда экстерриториальна. Если человек входит в неё, то он рвёт все прежние родовые и племенные связи. Поэтому деспотам и удобно использовать буддистов.
Этим опытом решил воспользоваться один из цэнпо. Звали его Сронцангамбо. Он пригласил буддистов и сказал, что разрешает им проповедовать свою религию в Тибете. Тем самым он надеялся получить преданную ему оппозицию.
Но кончилось всё для Сронцангамбо очень плохо. Источники сообщают о строительстве им великолепного дворца Потала. Вокруг дворца в то время валялись отрубленные головы, руки и ноги тех людей, которые не хотели принимать буддизм. Вскоре цэнпо пропал, а на буддистов начались гонения. Но как там всё было на самом деле – неизвестно, так как летописцы очень скупо освещают этот исторический период.
Ясно лишь то, что в Тибете сложились две партии. С одной стороны монархическая, опирающаяся на буддистов, а с другой стороны, ей противостояли жрецы бона и аристократы. То есть высшая власть опиралась на чуждую религию, которую тибетцы в своём большинстве не хотели признавать. Всё это спровоцировало кровавую развязку. Последнего цэнпо убили, а тибетская держава развалилась. А была она очень крупная. В неё входили Непал и часть Бенгалии.
Племена огородили себя дозорами, а монастыри и замки высокими стенами. Буддисты пропали, а жители вернулись к старой вере и колдовству. Но в IX веке появился новый проповедник. Звали его Атиша, и стал он проповедовать мягкую форму буддизма. А тот уже имел огромное количество самых разных форм. И постепенно жители Тибета стали переходить в буддизм. Они начали принимать его принципы, а бон разделился на чёрный, который был враждебный буддизму, и белый – компромиссный.
Продолжалось это до XV века, когда появился Цзонхава. Он создал «жёлтую веру». Это тот буддизм, который стали исповедовать монголы, калмыки и буряты. Приобщились к нему и тибетцы, а история Тибета перешла в другое качество, которое во многом отличалось от прежнего.
