Загадка Анны Андерсон

Загадки истории Загадка Анны Андерсон

Эта трагедия случилась в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. В подвале дома инженера-строителя Ипатьева Николая Николаевича, в Екатеринбурге, была расстреляна царская семья Романовых. Прервалась Великая династия, управлявшая Россией более 300 лет. По иронии судьбы либо по воле рока 14 марта 1613 года к Марфе Ивановне Романовой и её 16-летнему сыну Михаилу, жившим в Ипатьевском монастыре близ Костромы, приехали представители Земского собора, чтобы объявить о его решении.

Анна Андерсон
Анна Андерсон

Было оно однозначным и единодушным: высшее сословно-представительное учреждение Московского государство избрало Михаила на царство. Так, с Ипатьевского монастыря начала свой путь династия Романовых. Она возвеличила Россию, сделала её самой могучей и процветающей мировой державой и пала от рук озверевших террористов в доме Ипатьева.

Большевики расстреляли всю царскую семью: бывшего императора Николая II, его жену Александру Фёдоровну, сына царевича Алексея и дочерей великих княгинь Ольгу, Татьяну, Марию и Анастасию. Было расстреляно также трое слуг и придворный врач.

Анастасия Романова
Анастасия
Романова

Тела вывезли на телегах за город. Захоронили в двух наспех вырытых ямах, предварительно разбив прикладами винтовок лица и облив серной кислотой. В одной из таких могил оказались Алексей и Мария, в другой же Николай, его жена и дочери Ольга, Татьяна и Анастасия.

Омерзительное по своему цинизму и жестокости злодеяние свершилось. Ни в чём неповинные люди были уничтожены. Весь цивилизованный мир содрогнулся от ужаса, а с большевиков, как с гуся вода. Ничуть не осознав содеянное, они продолжали творить подобное на многострадальной русской земле. Лучшие представители великой нации вынуждены были спасаться от этого кошмара за границей.

Изломанные судьбой эмигранты стали обычным явлением на улицах больших европейских городов. Многие из них, сильно ограниченные в средствах, перебивались кое-как. Некоторые же вообще не имели за душой ни копейки и, доведённые до отчаяния, пытались покончить жизнь самоубийством.

Случаи добровольного ухода из жизни в те годы были не редки, а потому возле мостов устанавливали полицейские посты, чтобы препятствовать потерявшим всякую надежду людям осуществить акт суицида. Находился такой пост и возле Бендлерского моста в Берлине.

В ночь на 17 февраля 1920, дежуривший здесь блюститель закона увидел тонкую девичью фигуру, бесшумно скользнувшую к перилам. Он успел задержать молодую женщину. Состояние у той было подавленное, на вопросы она не отвечала, и полицейский вызвал наряд, доставивший задержанную в участок.

Девушку допросили со всей строгостью, но ничего вразумительного от неё опять же не добились. Денег и документов у той не было; одежда состояла из чёрных высоких ботинок, чёрных чулок, грубого серого платья, застиранной блузки и платка с аккуратно заштопанными дырками. Говорила же она по-немецки с сильным восточным акцентом и явно смахивала на русскую беженку.

Продержав задержанную несколько часов у себя, полицейские отправили её в приют для бедных. Там она провела сутки, но вела себя также скованно и отчуждённо как и в участке: имени своего и местожительства не называла, прятали лицо, ни с кем не общалась, и администрация была вынуждена переправить женщину в психиатрическую больницу в Дальдорфе.

Во время осмотра врачи нашли у неё на спине следы от огнестрельных ран, а на затылке широкий и короткий шрам. Диагноз психиатров был однозначным: психическое заболевание депрессивного характера. Несчастную оставили в больнице и положили в палату к «тихим» больным. Она так и не назвала своего имени, поэтому в документах лечебного заведения её стали обозначать как фройляйн Неизвестная.

Трудно сказать, как бы сложилась дальнейшая судьба загадочной больной, если бы вместе с ней в палате не находилась некая Мария Пойтерт. Ещё до Первой мировой войны эта женщина жила в Петербурге и поставляла платья фрейлинам Российского императорского двора. Именно она обратила внимание на поразительное сходство Неизвестной с одной из дочерей Николая II.

Как-то Пойтерт тихо поинтересовалась у таинственной незнакомки по-русски, не была ли та в России. Фройляйн Неизвестная на это ничего не ответила, но её глаза как-то странно блеснули. В дальнейшем Мария ещё несколько раз пыталась вызвать загадочную девушку на откровенность, но та категорически не желала о себе ничего рассказывать, сразу замыкаясь, как только вопросы соседки по палате начинали касаться России или императорского дома.

Пойтерт стала внимательно наблюдать за Неизвестной и заметила, что её манеры, походка, общение с другими людьми не лишены определённого благородства. К тому же, в разговорах, у девушки проскальзывали довольно грамотные суждения о разных областях жизни. Она прекрасно ориентировалась в искусстве, в музыке, хорошо знала географию, могла свободно перечислить всех царствующих особ европейских государств.

Во всём облике Неизвестной явно просматривалась порода, «голубая кровь», присущая только лицам царствующих династий или знатным господам и дамам, приближённым к трону. Этой информацией Пойтерт и поделилась со знакомым русским офицером после того, как её курс лечения закончился. В разговоре с ним Мария высказала предположение, что находящаяся в психиатрической больнице девушка является дочерью Николая II великой княжной Анастасией.

Офицер служил в императорском кирасирском полку вплоть до 1917 года и обладал обширными связями в среде иммигрантов. Уже через несколько дней, небольшая группа людей, видевшая в своё время Анастасию, но не вблизи а издали, прибыла в психиатрическую больницу в Дальдорфе. Они были допущены к больной и имели с ней разговор.

Мнения этих людей разделились: одни утверждали, что это чудом спасшаяся дочь императора, другие же отказывались в это верить, говоря, что фройляйн Неизвестная ничуть не похожа на великую княжну. Главным арбитром в этом споре могла стать баронесса София Карловна Буксгевден, одна из фрейлин императрицы Александры Фёдоровны. Она сопровождала царскую семью в Тобольск, была разлучена с ней всего за полтора месяца до страшной трагедии и добиралась до Европы через Сибирь и Китай.

Также будет интересно  Пётр I Романов

Буксгевден посетила больницу, пообщалась с загадочной девушкой. Её вердикт был однозначен: фройляйн Неизвестная не является дочерью русского императора. Сторонники иного мнения пытались убедить бывшую фрейлин, что несчастная чудом избежала смерти, испытала много горя, её здоровье подорвано – всё это и отразилось на внешнем виде. Такие доводы заставили госпожу Буксгевден заколебаться, но где-то в глубинах её подсознания сидело сомнение, и она так и не дала согласия признать таинственную незнакомку Анастасией.

Пройдя курс лечения и почувствовав себя значительно лучше, фройляйн Неизвестная выписывается из психиатрической больницы в 1922 году. Ей берёт жить к себе жена бывшего полицмейстера баронесса Мария фон Кляйст. Тяжёлая судьба девушки произвела на эту добросердечную даму неизгладимое впечатление, и она попыталась создать для больной и глубоко несчастной молодой женщины спокойную, доброжелательную атмосферу и максимум удобств.

Баронесса предлагает Неизвестной называть себя Анной Андерсон. Та соглашается, а через несколько дней, видимо оттаяв душой, делает сенсационное признание. Оказывается, она является дочерью царя Николая II Анастасией. В ту страшную ночь, когда прозвучали первые выстрелы, девушка потеряла сознание, а очнулась в доме солдата Александра Чайковского. Тот влюбился в неё, когда нёс охрану царской семьи, и спас от верной смерти.

Оставаться в Екатеринбурге было опасно – семья Чайковского уезжает из города, добирается до Румынии и оказывается в Бухаресте у своих дальних родственников. Здесь Анна рожает ребёнка, а после смерти Чайковского, убитого на улице, бежит куда глаза глядят. Испытав множество скитаний и лишений, девушка в середине февраля 1920 года попадает в Берлин.

Она знает, что в этом городе живёт родная сестра Александры Фёдоровны прусская принцесса Ирен. Анна приходит к дому своей тётки, но её даже не пускают на порог и не хотят ничего слушать. Полная отчаяния, девушка бредёт по чужому городу и, оказавшись у моста, решает покончить жизнь самоубийством. Дежуривший рядом в ту ночь полицейский спасает её.

История звучала очень убедительно, и баронесса Мария фон Кляйст обращается за помощью к инспектору полиции Грунбергу. Она просит его установить истинную личность молодой женщины, ничуть не сомневаясь, что последняя является подлинной дочерью бывшего Российского императора.

Инспектор пошёл по самому надёжному пути. Он уговорил прусскую принцессу Ирен встретиться с Анной, посмотреть на неё, поговорить и дать своё заключение. Та приезжает в поместье Грунберга и представляется девушке под вымышленным именем. Они вместе ужинают, общаются.

После того, как Анна уходит в свою комнату, принцесса говорит, что, несомненно, отдалённое сходство есть, но хоть она и видела последний раз царскую семью в 1913 году, может со всей ответственностью сказать, что это не Анастасия.

Инспектор Грунберг в растерянности. В долгих разговорах с девушкой он убедился, что она прекрасно разбирается в порядках и обычаях императорского дома, знает многие мелочи и нюансы, о которых посторонний человек даже не может и догадаться. В её поведении сквозит благородство, манеры изысканы, речь правильная, правда с восточным акцентом.

Кроме немецкого, инспектор других языков не знает и решает пригласить кого-нибудь из русских, чтобы тот поговорил с Анной на её родном языке. Правда ему тут же сообщают, что она категорически отказывалась во время общения с эмигрантами беседовать с ними на языке Пушкина и Достоевского, мотивируя это тем, что психологическая травма, связанная с расстрелом семьи, навсегда отвратила её от всего русского, напоминающего об убийцах.

Стараясь всё-таки выяснить истинное положение вещей, Грунберг связывается с другими представителями рода Романовых. Но на свои настоятельные просьбы получает решительный отказ. Никто из высоких особ, с подачи фрейлин Буксгевден и принцессы Ирен, не хочет видеть самозванку.

Измаявшись и потеряв всякую надежду установить истину, инспектор передаёт Анну на попечение своей знакомой Гарриет фон Ратлеф. Она писательница, скульптор, человек художественной, утончённой натуры, к тому же вдова и имеет определённые денежные средства.

Пообщавшись с Андерсон, Ратлеф соглашается с инспектором: девушка действительно не из простой семьи. В ней чувствуется светский лоск, отменное воспитание, разностороннее образование, в то же время она подвержена сильным приступам меланхолии и депрессии, что легко объяснить, учитывая её страшное прошлое.

Новая попечительница решается использовать последний шанс. Она пишет письмо вдовствующей императрице Марии Фёдоровне (матери Николая II), живущей безвыездно в Копенгагене. Та не верит, что Анна Андерсон её внучка Анастасия, но для очистки совести направляет в Берлин Алексея Волкова, бывшего камердинера Александры Фёдоровны.

Этот человек был с царской семьёй в Екатеринбурге. Ему просто чудом удалось уехать из города незадолго до трагических событий. Он видел всех дочерей императора живыми и здоровыми пять лет тому назад. Совсем небольшой срок, чтобы не узнать молодую девушку, с которой приходилось сталкиваться почти каждый день.

Эта примечательная встреча состоялась в доме госпожи Гарриет фон Ратлеф. Результатом же её было то, что бывший камердинер императорского двора напрочь отказался признавать в представленной ему девушке великую княжну Анастасию. Он нашёл только приблизительное внешнее сходство. Сама же манера поведения, походка, характерные жесты, звук голоса – не имели ничего общего с дочерью бывшего императора.

На его просьбу сказать хоть слово по-русски, последовал категорический отказ. Тогда Волков заговорил по-английски (этот язык Анастасия знала также хорошо как и русский), но молодая женщина, сославшись на головную боль, вышла из комнаты.

Также будет интересно  Версальский мирный договор

Гарриет фон Ратлеф тут же стала объяснять посланцу Марии Фёдоровны, что бедняжка перенесла тяжёлую психологическую травму и страдает частичной потерей памяти. Непонятно было только одно: с какой такой стати она в совершенстве владеет немецким языком, когда дочери императора его вообще никогда не учили и знали от силы пару десятков слов.

После доклада Волкова, вдовствующая императрица потеряла всяческий интерес к Анне Андерсон и больше никогда не интересовалась её судьбой вплоть до своей смерти в 1928 году.

В дальнейший ход событий вмешивается великая княгиня Ольга Александровна, младшая сестра Николая II. Она, как и её мать, живёт в Дании во дворце Амалиенборг. Будучи женщиной глубоко порядочной, великая княгиня не может отмахнуться от поступившей к ней информации о больной девушке, называющей себя Анастасией.

Великосветская дама связывается с Пьером Жильяром – воспитателем царских детей. Она просит его съездить в Берлин и посмотреть на Анну Андерсон. Тот с готовностью выполняет поручение, но ничего обнадёживающего великой княгине не сообщает. По его мнению, девушка не является младшей дочерью бывшего Российского императора.

То же самое говорит и Чарльз Сидней Гиббс, преподававший царским детям английский язык. Он посещает Анну Андерсон через пару месяцев после Жильяра, опять же по просьбе Ольги Александровны.

Великая княгиня не может никак успокоиться, её мучают сомнения, и осенью 1925 года, взяв с собой Александру Теглёву, бывшую няньку Анастасии и Марии, сама выезжает в Берлин.

Госпожа Ратлеф проводит гостей в комнату, где их ждёт женщина, назвавшая себя дочерью Николая II. Взорам прибывших предстаёт невысокое худое существо с бледным лицом и тёмными кругами под глазами. У неё припухшие полные губы, широкий рот, вздёрнутый нос.

Александра Теглёва обращает внимание на руки девушки. Кисти рук у Анастасии были узкие и изящные, пальцы длинные и тонкие, здесь же широкие кисти и коротковатые пальцы. Никак не похож и нос, который у великой княжны был прямым. Нет ничего общего и в губах: младшая императорская дочь имела тонкие губы и небольшой рот.

Вот только цвет глаз совпадал полностью. Эти глаза неожиданно наполнились слезами радости. Незнакомка подошла к Теглёвой и, крепко её обняв, заплакала.

Глядя на эту трогательную сцену, госпожа Ратлеф прослезилась, прибывшие же дамы оторопели. Даже Ольга Александровна, видевшая последний раз Анастасию в 1916 году, с первого взгляда определила, что стоящая перед ней девушка не имеет ничего общего с её племянницей.

Немного успокоившись и придя в себя, присутствующие расселись на услужливо поставленные для них стулья и приступили к беседе. Разговор пошёл о счастливых и беспечных годах, когда в стране был покой и порядок, люди жили в сытости и достатке, а возмутителей спокойствия отправляли в необременительную ссылку, давая им при этом денежное содержание и свободу передвижения.

Анна Андерсон обнаружила неплохие знания обычаев и порядков императорского дома. Даже упомянула о травме пальца, продемонстрировав шрам на нём прибывшим дамам. Она указала и время — 1915 год, когда лакей, сильно хлопнув дверью кареты, прищемил палец великой княжне.

Девушка ласково называла Теглёву Шурой и рассказала о нескольких забавных случаях из детства. Они действительно имели место быть, и бывшая няня заколебалась. Женщина уже готова была признать в Анне Андерсон свою воспитанницу, когда вдруг вспомнила про тот случай с пальцем. Он случился не с Анастасией, а с Марией — и не в карете, а в купе поезда.

Очарование, сотканное незнакомкой из милых сердцу воспоминаний, рассеялось. Но оставалось ещё одно свидетельство, которое необходимо было проверить.

Большие пальцы ног у Анастасии имели небольшое искривление. С молодыми девушками такое случается не часто, и Теглёва, поборов неловкость, попросила Анну Андерсон разуться. Та, ничуть не смутившись, сняла обувь. Вышеуказанные пальцы действительно выглядели искривлёнными, но сами ступни не соответствовали ступням Анастасии. У дочери Николая II они были изящными и небольшими, здесь же широкие и значительно крупнее.

Пообщавшись ещё некоторое время, гостьи распрощались и уехали. Ольга Александровна испытала сильное разочарование от этой встречи: она так надеялась, что таинственная незнакомка действительно окажется милой Анастасией, но чуда не произошло. Великая княжна ещё какое-то время переписывалась с госпожой Ратлеф и даже высылала Анне Андерсон новую одежду. Постепенно такое стало случаться всё реже и реже, и где-то через год все контакты прекратились.

События же развивались своим чередом. О спасшейся дочери бывшего русского царя стали всё чаще и чаще писать в прессе. Журналисты регулярно навещали дом госпожи Ратлеф, брали интервью у Анны. Та не скупилась на воспоминания, выдавая всё новую и новую информацию о жизни императорского дома. В одном из своих интервью она упомянула имя герцога Эрнста-Людвига, родного брата Александры Фёдоровны.

По словам Андерсон, он приезжал в Петроград в 1916 году. Подобное заявление бросало тень на брата русской императрицы. Герцог служил в армии противника, и оказаться на территории враждебного государства в военное время, добровольно – такое можно было расценить как предательство.

Эрнсту-Людвигу сам бог велел, дабы не испортить свою репутацию, уличить Анну Андерсон во лжи. Для этого было необходимо доказать, что она не имеет ничего общего с русским императорским домом и является просто наглой самозванкой.

Герцог нанял частных детективов. Те провели тщательное расследование, можно сказать, перевернули вверх дном всю Европу и очень скоро представили своему нанимателю полный и объективный отчёт.

Выяснилось, что люди по фамилии Чайковские никогда не жили в Бухаресте. Нигде никогда в Румынии не был зарегистрирован родившийся ребёнок под такой фамилией. В то же время в Берлине нашлась некая Дорис Вингендер. По предъявленным ей фотографиям она опознала Анну Андерсон как польку по имени Франциска Шанцковска.

Также будет интересно  Монеты в Средневековой Европе

Со слов Вингендер стало известно, что во время войны Шанцковска жила у неё и работала на военном заводе. На нём произошёл взрыв, и девушка сильно пострадала. Она долго лечилась в различных больницах, а в 1920 году пропала.

Чтобы поставить все точки над «И», детективы, по поручению Эрнста-Людвига, устроили встречу этих двух женщин. К их изумлению, Дорис Вингендер не признала в Анне Андерсон свою постоялицу. Она смущённо объяснила, что фотография и живой образ – абсолютно разные вещи.

Прожжённые сыщики не отступились. На одной их немецких шахт они нашли родного брата Франциски Шанцковска. Им оказался простой рабочий, шахтёр Феликс Шанцковска. Близких родственников решили свести в замке одного из представителей дома Романовых.

Анну Андерсон пригласили туда, якобы для встречи с очередными людьми, хорошо знавшими Анастасию, а на самом деле приготовили ей сюрприз. Ожидаемого эффекта, однако, не получилось. Предполагаемые брат и сестра не узнали друг друга. Они довольно холодно поздоровались, никак не показав, пристально смотревшим на них окружающим, что знают друг друга с детства.

Вопрос о том, кто же всё-таки такая Анна Андерсон, повис в воздухе. Для Романовых ясно было только одно: эта женщина не является Анастасией. Тому было много причин. В частности, самозванка не знала обычаев православной церкви. По всем признакам она представляла из себя истинную католичку. К тому же Андерсон не владела французским и английским языками, что никак не вязалось с образом дочери бывшего русского императора.

Но и в среде великосветских особ нашлись люди, подвергшие сомнению устоявшееся мнение о самозванстве. Великая княжна Ксения Георгиевна, проживающая в США, пригласила к себе таинственную женщину, находясь в твёрдой уверенности, что та является истинной Анастасией.

В 1928 году Анна Андерсон выезжает в Америку. Здесь ей оказывают тёплый приём, окружают заботой и вниманием. Ксения Георгиевна никогда не видела истинную Анастасию, но, пообщавшись с приезжей, убеждается, что той не хватает аристократизма и по-настоящему хорошего воспитания. В конце концов княжна приходит к заключению, что ошиблась в своём мнении и перепоручает гостью некой Анни Дженнингс.

Это богатая одинокая дама, которой приятно льстит, что в её доме будет жить дочь русского императора. Её союз с Андерсон продлится три года, но в 1932 года последняя уезжает в Германию. Там начинается подготовка к судебному процессу по поводу официального признания Анны Андерсон великой княжной Анастасией и наследницей всего имущества царской семьи, погибшей в Екатеринбурге.

Само же судебное разбирательство начинается в 1938 году и заканчивается только в 1977. Оно длится 39 лет и является одним из самых длительных судебных процессов в современной истории человечества. Всё это время Анна живёт то в Америке, то в собственном доме в деревне Шварцвальд, подаренным ей принцем Саксен-Кобургским.

В 1968 году, в возрасте 70 лет, Андерсон выходит замуж за крупного промышленника Джона Манахана из штата Виргиния, мечтавшего заполучить себе в жёны настоящую русскую царевну, и становится Анной Манахан.

В 1977 году в судебном разбирательстве наконец ставят точку. Суд отказал Анне Манахан в праве на наследование имущества царской семьи, так как счёл недостаточными имеющиеся доказательства её родства с Романовыми. Так и не добившись своей цели, таинственная женщина умирает 12 февраля 1984 года. Её труп кремируют, а прах хоронят в небольшой часовне на Баварской земле.

Так кто же такая госпожа Чайковская, она же Анна Андерсон, она же Анна Манахан – авантюристка, ослепившая окружающих царскими миллионами и жившая за счёт простачков, мечтавших урвать лакомый кусок от громадного состояния последнего русского императора, или же настоящая Анастасия Романова, не признанная своими близкими родственниками?

На этот вопрос не было ответа почти девяносто лет. В 1991 году нашли первую могилу с останками царской семьи. В ней не хватало двух тел: юноши и девушки. У людей, близко знакомых с делом Анны Андерсон, зашевелились в душе сомнения разного толка. Всё выяснилось в 2007 году, когда в районе старой Коптяковской дороги под Екатеринбургом раскопали вторую могилу. В ней обнаружили два недостающих тела семьи Романовых.

Подлинность останков семьи Николая II установила экспертиза ДНК. Что же касается останков Анны Андерсон, то и здесь имела место соответствующая экспертиза. Хоть её тело и было кремировано, но любой человек оставляет свои следы на грешной земле. Это и образцы тканей для медицинских анализов, и пряди волос, и вырванный зуб, сохранённый на память.

Образец ДНК Андерсон сравнили с аналогичным образцом Карла Маухера, внучатого племянника Феликса Шанцковска, являвшегося родным братом Франциски Шанцковска. Они полностью совпали, развеяв наконец-то мученический ареол вокруг образа женщины, претендовавшей долгие годы на имя Анастасии Романовой.

Всё это лишний раз доказывает, что чудеса случаются в этом мире очень редко. В истории же одной загадкой стало меньше. Что несомненно радует, но в то же время и разочаровывает – ведь чем больше тайн, тем интереснее жить.

Cтатью написал ridar-shakin

Источники: Леонид Евсеев «Великие загадки истории»

Будет интересно

Рейтинг
( Пока оценок нет )
admin(*uN/ автор статьи
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Яндекс.Метрика Adblock
detector