Космос и его тайны 
Фантастика Отключить Гаглиор – продолжение 20
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Штат Висконсин находится в северной части США. На востоке он граничит с озером Мичиган, а на севере с озером Верхнее. Нельзя сказать, что это административно-территориальные образование крупное, но в то же время и маленьким его назвать нельзя. По площади Висконсин занимает достойное двадцать третье место среди всех штатов страны, а поэтому на его обширных землях люди в разное время построили много городов и городков. Почти в самом центре штата уютно устроился город Мендфорд. Его возвели умелые трудолюбивые руки, и получилось небольшое аккуратное чистенькое городское поселение. Особой любовью у горожан пользуется парк, расположенный в северной части города. Буквально в двухстах метрах от него высится здание старшей школы. В ней учатся серьёзные юноши и девушки, ставящие перед собой целью поступление в колледж. Впрочем, насчёт серьёзности, конечно, перебор, так как такое сочетание слов как «серьёзная юность» звучит абсурдно.
В этой школе последние шесть лет работал учителем математики Райли Дин – молодой энергичный спортивный мужчина, три месяца назад отметивший своё очередное день рождение. Исполнилось ему тридцать три года, а пять лет назад он вступил в брак и очень любил свою жену Кэйти. В прошлом году она родила дочку, которую супруги назвали Амандой. Жена занималась недвижимостью, но последние двенадцать месяцев отдавала все силы и время ребёнку и домашнему хозяйству, поэтому основной доход состоял из зарплаты учителя. Деньги небольшие, но разве в них счастье. Так полагал и сам Райли, и его супруга. В их семье всегда царило полное согласие, а друзья, глядя на благополучную пару, никак не могли понять причину доведённой до совершенства семейной гармонии, длящейся уже пять лет.
Впрочем, многие жители Мендфорда считали Дина необычным человеком. Не странным, а именно необычным. Он всегда излучал покой и уверенность. Никто никогда не видел его взволнованным, нерешительным или растерянным. В любых обстоятельствах Райли принимал правильное решение, попирая логику и жизненный опыт. Даже мэр города частенько советовался с учителем математики по тем вопроса, которые не имели никакого отношения к арифметике, геометрии, алгебре. Может быть, мэра интересовали производные сложных функций и тройные интегралы? Нет, математический анализ тоже лежали вне интересов высокого административного лица. Так что тогда? Он просил советов по обычным хозяйственным и финансовым вопросам и всегда получал абсолютно точные и верные рекомендации.
Помимо мэра к учителю обращались за помощью и предприниматели. Многие из них даже не знали, что такое дифференциал, но быстро находили общий язык с преподавателем. Тот делал прогнозы, касающиеся конъюнктуры рынка, и не было случая, чтобы они не сбылись. В то же время Райли Дин никогда не считал себя экономистом, а к бизнесу относился абсолютно равнодушно. При желании он мог бы зарабатывать большие деньги, но довольствовался зарплатой учителя математики. Имел небольшой добротный дом, любимую жену, дочь и искренне полагал, что этого ему вполне достаточно. Он часто говорил окружающим, что человеку нужно очень мало в этой жизни: одежду, чтобы прикрыть тело, крышу над головой, самую простую еду и близких людей, которые бы его понимали.
Самые проницательные соседи утверждали, что у Дина великолепно развита интуиция. Именно, благодаря ей, он всё знает и предвидит на пять шагов вперёд. Один пожилой господин назвал его мудрецом и поставил в один ряд с Платоном, Сократом и Аристотелем. Столь смелое утверждение могло бы породить жаркие споры среди жителей города, но они просто не поняли, о ком идёт речь, так как слабо разбирались в древней философии.
В школе к Райли относились с уважением и коллеги, и ученики. На его уроках всегда царила рабочая и в то же время непринуждённая обстановка. Как учитель, он обладал даром объяснять сложные математические понятия простым доступным языком. А поэтому те, кто у него учился, не только хорошо знали математику, но и любили её. Даже самые неуправляемые подростки, от которых стонали все преподаватели, на уроках Дина не позволяли себе никаких вольностей и дерзких высказываний. Одним словом, этот человек во многом отличался от других людей каким-то особым внутренним содержанием, объяснение которому окружающие найти не могли.
♦ ♦ ♦
Райли открыл глаза. Часы показывали ровно шесть утра. В этот ранний час он вставал уже много лет подряд, хотя когда-то любил понежиться в постели. И вообще, первые двадцать пять лет его жизни кардинально отличались от последующих восьми. Переворот всех внутренних установок произошёл внезапно и неожиданно. Именно переворот, а не постепенный и плавный переход, как обычно происходит у людей. В какой-то момент Дин вдруг осознал, что думает неправильно. Он безропотно подчиняется всем мыслям, всплывающим в его голове, но большая их часть представляет собой полную ерунду. И пришло понимания того, что нельзя доверяться всему тому, что постоянно мельтешит в сером веществе. После этого он начал следить за своими мыслями и быстро убедился, что очень часто они вообще не имеют никакого отношения к реальной жизни. Но при этом заставляют волноваться, переживать, портить настроение себе и другим. И Райли стал относиться к этим надоедливым призракам, как к атаке извне. Интересно здесь то, что его жизнь сразу же изменилась в лучшую сторону: перестал обращать внимание на завистливые мысли и повысилось настроение, а отношение к людям трансформировалось из лицемерного в доброжелательное и искреннее; выгнал из головы ничем не обоснованные опасения и страхи и почувствовал, как налился уверенностью и смелостью. И так произошло со всеми сторонами его души. А после этого наступила очередь настоящих чудес. В очищенный от мыслей мозг потекли удивительные откровения. Дин не мог определить их источник, хотя и пытался это сделать. В конце концов, он решил не размышлять над странностями своего серого вещества, а просто осознавать неоспоримые факты и принимать их как данность.
В чём же заключались удивительные откровения? Как не поразительно звучит, но Райли обрёл способность принимать решения, не думая, и при этом каждое осуществлённое им действие оказывалось единственно верным. Другие люди стояли на распутье, пытаясь выбрать из нескольких вариантов один. А Дин загодя знал нужный вариант, но не мог объяснить, почему сделал именно такой выбор. Он просто знал, и всё тут. Однако вскоре пришло понимание, что подсказки напрямую связаны с интуицией. Получалось, что отрешившийся от мыслей мозг перешёл на новую ступень развития и стал руководствоваться шестым чувством.
Поднабравшись опыта и почувствовав удовольствие от новой жизни, Райли рассказал о своём внутреннем состоянии человеку, которого искренне уважал. Но тот ничего не понял и отделался обидной фразой: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» После этого Дин уяснил, что не стоит бездумно делиться с окружающими сокровенным. Многие люди просто не готовы правильно воспринимать подобную информацию. Главная же их ошибка заключается в том, что они вообще не представляют себе подлинную суть богатства, пребывая в убеждённости, что оно измеряется материальными благами. Однако в действительности всё обстоит совсем по-другому. Богатство заключается не во внешнем благополучии, а во внутреннем содержании души. Если бы Райли захотел, то, опираясь на интуицию, мог бы очень быстро сказочно разбогатеть. Но очистив мозг от мыслей, в которых не последнее место занимали алчности, зависть, эгоизм, он осознал, что деньги и роскошь являются всего лишь мишурой и не могут служить критерием подлинного жизненного успеха. Однако другие люди отвергали такую вроде бы ясную и простую истину, полностью доверяя своим мыслям и не желая понимать, что опасные фантомы, зарождающиеся в их головах, слушать нельзя. Но если людям говорить нечто подобное, то никто ничего не поймёт, так как для понимания требуется особый склад мышления. И Дин начал искать вокруг себя людей с таким складом, но пока не нашёл никого. Он даже с женой ни разу не беседовал на эту тему, потому что твёрдо знал, что она не сможет в полной мере осмыслить подлинную суть сказанного.
Да, все считали его умным человеком с хорошо развитой интуицией, но не понимали подлинную суть столь редкого дара, полагая, что интеллектом и интуицией он обязан математике. И мэр, и предприниматели, и другие жители города смотрели на Райли как на высококлассного консультанта, поднаторевшего в математических расчётах и натренировавшего ум до совершенства. То есть в учителе старшей школы не видели ничего такого, что кардинально отличало бы его от других простых смертных, проживающих в штате Висконсин.
Сегодняшний день у Дина обещал быть насыщенным. Вначале занятия, затем собрание педагогов, а под вечер встреча со спонсорами, намеревавшимися оснастить учебные классы новым компьютерным оборудованием. Обычная текучка, из которой и состоит человеческая жизнь. Что-то неправильное просматривалось в этом: неужели люди рождаются лишь для того, чтобы изо дня в день заниматься одними и теми же делами? На них тратятся десятилетия, а наградой является старость – иногда счастливая, а иногда не очень. Но другого способа существования нет: так уж устроен этот мир.
Дин тихо встал, чтобы не разбудить жену, мирно посапывающую на другом конце кровати. Она, в отличие от мужа, просыпалась ровно в восемь часов, и никакие силы не могли заставить её подняться с постели раньше. Даже если ребёнок начинал плакать в ранние утренние часы, то к нему спешил отец, пока мать с трудом разлепляла глаза. Но последнюю пару месяцев дочь вела себя на удивление спокойно, и, заглянув в детскую, где безмятежно спала малютка, Райли, стараясь не производить никакого шума на лестнице, спустился на кухню. Готовя завтрак, поймал себя на странном тревожном чувстве, вдруг ни с того ни с сего закопошившемся в его душе. Ему вдруг показалось, что собрания педагогов сегодня не будет, и уж тем более не состоится встреча со спонсорами. Может придёт какая-то весть от родителей, и он будет вынужден срочно покинуть школу? Жили старики в предместье Мэдисона. Хотя, какие они старики. Матери ещё нет и шестидесяти, а отцу недавно исполнилось шестьдесят пять лет. Врачи пару лет назад обнаружили у него серьёзную прогрессирующую болезнь, а поэтому всякое может произойти. Отец много лет проработал начальником почтового отделения и никогда прежде не жаловался на здоровье. А мать по специальности морской биолог. Будучи мальчишкой, Райли видел её не так уж и часто. То она работает в Антарктиде, то в Арктике, то в Атлантическом океане. Всё его детство прошло с отцом, который дальше Чикаго и Нью-Йорка никуда не выезжал. Лишь последние пять лет родители жили постоянно вместе, и казалось, что быт у них устоялся, но болезнь всё испортила.
Райли сел за стол, начал завтракать, но неожиданно в глубинах души появилось предчувствие, что делает он это в последний раз. Что за наваждение? Неужели сегодня случится какое-то страшное и непоправимое событие? Впервые за последние годы он не знал, что делать. Интуиция всегда подсказывала правильные решения, а сейчас, предупредив об опасности, не дала никаких рекомендаций. Означать это могло только одно – он обречён. Но так ли уж категорично нужно ставить вопрос? Если люди, живущие в мире мыслей, не видят правильного решения, то это вовсе не означает, что его нет. Оно есть, только лежит вне мыслей. А поэтому сейчас он позавтракает, пойдёт в школу, а дальше та же интуиция подскажет, что делать. Скорее всего, существует несколько возможных вариантов, и в данный момент неизвестно, какой из них судьба выберет в критическую минуту. Вот поэтому интуиция и говорит с ним через предчувствие, не давая никаких рациональных советов. Разумно, логично, но в любом случае он должен идти на работу, а не сидеть дома, испугавшись непонятно чего.
Сделав все утренние дела, Дин поднялся в спальню, где всё ещё безмятежно спала жена. Он поцеловал её, поправил одеяло и тихо вышел из комнаты. Заглянул к дочке и убедился, что малютка тоже крепко спит. После этого вернулся на первый этаж, прислушался к себе. В его душе царил покой. Интуиция, которая ещё совсем недавно вела себя так активно, теперь молчала. Райли надел пиджак, прошёл в гараж, сел за руль автомобиля. Когда выехал на дорогу, бросил взгляд на свой дом, но и в этот раз шестое чувство никак себя не проявило. Оно забыло о человеке, видимо посчитав, что сделало достаточно и теперь с чистой совестью может отдохнуть.
♦ ♦ ♦
Урок начался вполне обычно, как уже много лет подряд начинались все другие уроки. Райли привычным взглядом окинул учеников, сидящих в классе, и не увидел только Этана Дайсона. Этот худой, ничем не примечательный парень всегда сидел справа за третьим столом у окна. Сегодня он почему-то отсутствовал, хотя раньше такого за ним не замечалось. Наоборот, Дайсон отличался поразительной пунктуальностью. Он всегда появлялся первым, сразу занимал своё место, а на уроках вёл себя тихо и незаметно. Райли знал, что Этана другие ученики не любят. Над ним постоянно насмехались, старались сделать какую-нибудь пакость. А парень молча глотал обиды, и лишь иногда в его глазах вспыхивал огонь мщения. Но этим всё и ограничивалось: никаких попыток постоять за себя Дайсон не делал. Он старался незаметно проскользнуть мимо агрессивных подростков, а если те начинали к нему приставать, то опускал голову и, внешне не проявляя никаких чувств, выслушивал оскорбления в свой адрес.
Что касается Дина, то он откровенно жалел этого ученика и даже несколько раз заступался за него, когда травля переходили все мыслимые границы. Впрочем, другие учителя делали то же самое, но такая помощь ситуацию не исправляла. Причина всеобщей неприязни заключалась в самом Этане: в его слабом характере и неспособности достойно ответить обидчикам. В юношеской среде такое недопустимо. Там ценятся дерзость, уверенность, отсутствие страха, а Дайсон сразу поставил себя в положение жертвы, всем своим видом показывая окружающим, что над ним можно безнаказанно издеваться. Вот поэтому учащиеся и издевались, наивно полагая, что таким некрасивым способом они самоутверждаются. А учителям, для очистки совести, оставалось только вести проникновенные беседы с мучителями, но правильные и высокие слова о человеколюбии не могли изменить то, что изначально заложено в подростковой психике.
Райли не стал спрашивать у учеников, почему Этана нет на уроке. Он вначале пошутил на отвлечённую тему, а затем, напустив на себя строгий деловой вид, приступил к изложению школьного материала. Объясняя теорему, написал несколько формул на доске и, случайно бросив взгляд в окно, заметил, как старенький тёмно-красный «Форд» заворачивает на стоянку для школьных автомашин. Этот автомобиль принадлежал Дайсону. Значит, парень всё-таки прибыл на занятия, но, правда, с опозданием. Райли посмотрел на часы. Они показывали тринадцать минут десятого.
Подойдя к оконному проёму, учитель математики с высоты второго этажа увидел, как опоздавший Этан, поставив машину, выходит из-за угла здания и направляется к центральному школьному входу. В руках он несёт довольно длинную сумку, с которой раньше никогда не приходил в школу. По-крайней мере, Дин её ни разу не видел. Она совсем лёгкая, судя по походке и положению тела школьника. Тот подходит к входной двери, открывает её и исчезает в здании. Следовательно, через несколько минут он должен появиться в классе.
Учитель шагнул к доске, собираясь продолжить объяснение теоремы, и тут грохнул выстрел. Стреляли где-то далеко внизу, на первом этаже, но резкий громкий звук эхом прокатился по пустым коридорам, взметнулся вверх по лестнице и достиг второго этажа. Сидящие в классе ученики вздрогнули. Вздрогнул и Райли. Он сразу понял, что стрелял Этан, а в сумке находилось оружие. Судя по её длине, учащийся принёс в школу самозарядный карабин – тот пользовался наибольшей популярностью у жителей Мендфорда и имелся, практически, в каждом доме.
Прошло несколько секунд, и раздалась целая череда выстрелов. Сразу за ними послышались приглушённые школьными стенами крики. Кричали громко, отчаянно, на высокой ноте, иначе в классе за плотно закрытой дверью человеческие голоса никто бы не услышал. Райли окинул взглядом помещение, окна, посмотрел на юношей и девушек. В их глазах он прочёл не страх, а откровенный ужас. Ученики уже догадались, что внизу кто-то убивает людей. Необходимо было спасать эту перепуганную семнадцатилетнюю молодёжь. Но как?
– Нужно позвонить в службу спасения! – испугано пролепетала одна из девушек. Дин согласно кивнул головой, но тут же понял, что это невозможно. По школьным правилам учителям и ученикам запрещалось приносить на уроки мобильные телефоны. Ученики оставляли их в своих личных шкафчиках, находящихся на первом этаже, а учителя клали в специальный сейф в учительской. Обычный городской телефон имелся в кабинете директора школы, но тот отсутствовал уже второй день, так как проходил медицинское обследование. Свой кабинет, естественно, он закрыл на ключ. Второй телефон стоял на столе охранника, дежурившего внизу у центрального входа. Там же находилась и тревожная кнопка, предназначенная для срочного вызова полиции. Её участок располагался в паре километров от здания старшей школы.
Всё это Дин проанализировал мгновенно. Он также предположил, что охранника Этан убил первым выстрелом, а затем зашёл в ближайший класс и начал стрелять в учеников там. Как бы в подтверждение этому опять раздалось несколько выстрелов, и очередной жуткий вопль голосов потряс стены учебного заведения. Промедление становилось смерти подобным, и Райли велел юношам и девушкам забаррикадироваться, придвинув столы к дверному проёму. Сам же выглянул в коридор, осторожно вышел из класса и закрыл за собой дверь: он не мог отсиживаться с учениками, ожидая приезда полиции, пока внизу убивали ни в чём неповинных подростков пятнадцати – семнадцати лет.
В коридоре не было никого. Райли бесшумно скользнул к соседней двери, осторожно приоткрыл её и увидел бледные, как мел, лица учительницы истории и сидящих за столами учащихся. Все присутствующие тут же получили инструкцию: придвинуть к двери столы и сидеть тихо. Если кто-то будет ломиться – молчать и ждать появления полицейских. То же самое Дин проделал и в других классах, уверяя перепуганных людей, что полиция уже едет.
Опять грохнуло пять выстрелов подряд. В пустом коридоре они прозвучали так громко и отчётливо, как будто стреляли совсем рядом. Сразу же после выстрелов воздух наполнился гулом человеческих голосов. В них отчётливо проступали боль, ужас, отчаяние. Жутко закричал молодой женских голос. Раздался выстрел, и страшный вопль захлебнулся на самой высокой ноте. Райли передёрнуло всего от понимания того, что только что погиб очередной человек. Он бросился по коридору вперёд, добежал до лестницы, чуть-чуть помедлил и решительно ринулся вниз. Ступеньки заканчивались в десяти метрах от стола охранника. Тот лежал на полу, раскинув руки. Во лбу зияло пулевое отверстие. Разбитый телефон валялся неподалёку. Дин в мгновение ока оказался у стола, начал шарить под крышкой, ища тревожную кнопку. Нашёл её в углу слева и нажал. Всё, сигнал ушёл в полицейский участок. Но тут опять прогремела череда выстрелов.
«Сколько же у него патронов в магазине? А может быть, у него несколько магазинов с собой? – предположил Райли. – Тогда дело совсем плохо». Он бесшумно скользнул от стола к противоположной стене просторного вестибюля, в три шага преодолел расстояние до угла, осторожно выглянул из-за него и увидел, что коридор первого этажа пусть, а все двери закрыты. Видимо Дайсон заходит по очереди в классы и спокойно расстреливает своих обидчиков. Дэн устремился к самой ближней двери, нажал на ручку, и створка легко поддалась. В помещении сразу же наткнулся на труп учителя физики. Тот неподвижно лежал почти у самого входа, а дальше, возле столов, виднелось ещё несколько тел. Остальные ученики сбились в дальнем углу застывшей от ужаса массой. Но, слава Богу, все они оказались невредимыми и живыми.
– Кто стрелял? – тихо спросил учитель математики, опустившись на корточки возле сидящих на полу юношей и девушек.
– Этан Дайсон, – так же тихо прошептала одна из девушек.
– Какое у него оружие?
– Карабин, как у моего папы, – ответила та же самая девушка, и Дин почувствовал, что у неё сейчас начнётся истерика.
– Только не надо шуметь. Скоро приедет полиция, и всё закончится, — спокойно и уверенно произнёс учитель математики. Он быстрым взглядом оглядел оставшихся в живых учеников и поинтересовался: «Кто разбирается в магазинах? Сколько у Дайсона патронов?»
– Магазин на сорок патронов, судя по размерам, – сказал толстый мордастый парень, сидевший в углу.
– Точно?
– Да, я такие магазины десятки раз видел. И ещё у него из кармана второй торчал. Но тут я не знаю на сколько он патронов – может на двадцать, а может и на тридцать.
Дин встал, оглядел лежащие на полу неподвижные тела. Дайсон убивал не всех подряд, а выборочно. Вот только учителя физики застрелил скорее всего из-за того, что тот мог ему помешать. Остальные же убитые – довольно наглые подростки, постоянно издевавшиеся над Этаном. Правда, среди мужских трупов оказался и один женский. Райли хорошо знал эту ученицу: Джессика – многие считали её самой красивой девушкой в школе. Учитель математики вспомнил, как пару недель назад шёл по коридору позади Дайсона. Навстречу попалась Джессика. Она посмотрела на парня взглядом, который выражал даже не презрение, а омерзение. Вполне возможно, что этот взгляд сыграл не последнюю роль в сегодняшней жуткой трагедии.
– Джессику Этан убил первой или последней? – обратился Райли к одному из юношей, в душе понимая, что поступает неправильно, задавая подростку такой вопрос в настоящий момент. Но юноша выглядел спокойнее других, а поэтому Дин не удержался.
– Он застрелил её последней. Вначале расстрелял парней, а уж затем выстрелил в неё, – неохотно ответил ученик.
Такая очерёдность косвенно подтверждала предположение о том взгляде. Дайсон, убивая подростков, хотел увидеть в глазах девушки не омерзение, а что-то другое. Может быть, восхищение? Но скорее всего, прочитал в её глазах откровенный страх и животное желание жить. Это разочаровало его, породило в душе чувство досады. Он почувствовал себя обманутым, и убил Джессику, чтобы больше никогда не видеть этих глаз.
С интервалом в пару секунд прозвучали три выстрела. Ученики зашевелились, подались к стене, одна из девушек тихо заплакала. Райли приложил палец к губам, почти шёпотом сказал, что нужно забаррикадировать дверь. Сам же направился к выходу, и тут в его душе возникло чувство протеста. До этого молчавшая интуиция вдруг активизировалась и потребовала, чтобы Дин остался в классе с учениками, а со стрелком разберётся полиция. Исходящий из глубин сознания приказ почти парализовал волю, но очередной выстрел напомнил, что совсем рядом гибнут люди, а поэтому нельзя отсиживаться в безопасном месте, надеясь на кого-то. Райли решительно открыл дверь и выскользнул в коридор. Тот опять оказался пустым. Но с противоположного конца, где находились четыре двери, доносились приглушённые крики и плач. За одной из этих дверей находился Дайсон и убивал школьников и учителей.
Райли направился туда, где властвовало зло в лице худого семнадцатилетнего юноши, обиженного на весь белый свет. По ходу движения открыл ближайшую дверь. Там тоже лежали тела, а оставшиеся в живых ученики забились в дальний угол. Велев им забаррикадироваться, Дин открыл дверь в следующий класс. Здесь картина кардинально отличалась от предыдущих. Помещение оказалось пустым. Учащиеся выбрались из западни через окна. Открыли их, выпрыгнули и убежали. На полу лежала только пожилая учительница химии, убитая двумя выстрелами в спину. На это указывали два больших бурых пятна на её светлом платье. Одно в районе поясницы, а второе между лопаток. Видимо почтенная леди вначале организовала эвакуацию учеников, а затем уже сама попыталась покинуть класс, но не успела этого сделать.
Абсолютно бессмысленное убийство пожилого человека указывало на то, что Этан стал терять контроль над собой. Ужас окружающих породил у него в душе чувство всемогущества. Он возомнил себя высшим существом, решающим, кого лишать жизни, а кого миловать. Всё это Райли осознал в одно мгновение и понял, какая огромная опасность угрожает лично ему. Но отступить он не мог, а поэтому хоть и медленно, но неуклонно двинулся в сторону злополучных четырёх дверей. Но тут развитие ситуации ускорилось, так как самая дальня дверь, расположенная справа, распахнулась, и в коридор вышел Дайсон. В правой руке он держал карабин, направленный стволом вниз. Лицо подростка ничего не выражало, кроме тупой бесстрастности. Абсолютно пустыми глазами юноша посмотрел на Дина, который застыл в семи метрах от него. Учитель математики почувствовал, как противный холодок пробежал по спине и потерялся где-то в районе крестца.
Этан медленно поднял ствол карабина, но почему-то не выстрелил. Он стоял и пристально разглядывал находящегося перед ним мужчину. Глаза стрелка постепенно приняли осмысленное выражение, но Дин не увидел в них ничего человеческого. Из глубин тела подростка выглядывал зверь – жестокий, кровожадный, понимающий, что обратного пути у него уже нет.
– Этан, привет, – произнёс Райли хрипловатым голосом, стараясь при этом, чтобы тот звучал бодро и непринуждённо.
– Привет, – абсолютно равнодушно ответил ученик.
– Как ты?
– Нормально.
– Может поговорим? Ты же хочешь поговорить? – доверительно и спокойно сказал учитель математики.
– Хочу, – как-то сразу и по-детски согласился подросток.
– Помнишь того скворца с подбитым крылом. Два года назад ты принёс его в школу, так как он не мог летать и погибал. Я забрал его домой, и он живёт у меня. Эта птица жизнью обязана тебе.
– Да, – промычал Дайсон, но взгляд его чуть-чуть потеплел. – А где ты его держишь?
– В скворечнике. Я сделал скворечник и установил его у самой земли, чтобы птица могла в него легко попадать, ведь она потеряла способность летать, – вдохновенно сказал Райли. Он не обманывал подростка. Всё действительно обстояло именно таким образом.
– Скворца могут тревожить кошки и собаки, – сказал Этан с нотками озабоченности в голосе.
– Не беспокойся, там вся территория огорожена сеткой – ни одно животное не может попасть, – успокаивающе произнёс учитель математики и сделал маленький шаг вперёд.
Увидев движение мужчины, Дайсон нахмурился. Его глаза опять стали пустыми, а указательный палец на спусковом крючке карабина напрягся.
– Я хочу сказать, что можно было бы сделать много скворечников, чтобы птицы в них селились и выращивали птенцов, – поспешно произнёс Дин.
– Хорошая идея, я тоже думал об этом, – сказал подросток, но в этот раз его голос прозвучал глухо и отчуждённо. В следующее мгновение Этан настороженно приподнял голову, прислушался.
Прошла секунда, и мужчина с вооружённым подростком услышали пока ещё слабый вой полицейских сирен. Наконец-то блюстители закона всполошились и направили свои машины к зданию старшей школы. Они будут здесь максимум через две минуты.
– Я не хочу умирать, – вдруг как-то жалобно и обречённо произнёс Дайсон.
– Тебе лучше всего сдаться, – спокойно и участливо сказал учитель математики. – Это обязательно зачтётся на суде.
– На суде? Нет, меня никто не будет слушать, меня никто не поймёт, как никогда не понимали раньше. Я не буду сдаваться полиции, а ты уходи, я не стану тебя убивать.
– Из-за скворца?
– Да, из-за него.
– Этан, послушай меня, давай сейчас всё закончим. Ты положишь карабин на пол, и мы вместе выйдем к полицейским. Поверь, так будет лучше для тебя, – горячо и убеждённо быстро проговорил Райли.
Звук полицейских сирен раздался совсем рядом. Он достиг пика, а затем резко оборвался, и наступила тишина. Но она продолжалась недолго. В другом конце здания, где находилась входная дверь, послышался какой-то шум. Дайсон, не раздумывая, выстрелил туда, и всё стихло. Во время выстрела Райли шарахнулся в сторону, прижался к стене. Нет, он не испугался, просто сработал инстинкт самосохранения. А Этан выстрелил ещё пару раз, а затем зло посмотрел на учителя математики и крикнул:
– Я не сдамся твоей полиции! Они всё равно меня убьют, как только я останусь без оружия.
Едва он произнёс последнее слово, как с треском распахнулась одна из дверей в коридоре. Видимо полицейские проникли в класс через окно и решили внезапной атакой обезвредить стрелка. Но Дайсон тут же метнулся к двери, из которой до этого вышел. Райли бросился за ним, предполагая, что если в классе остались ученики, то подросток возьмёт их в заложники, а это повлечёт за собой дополнительные человеческие жертвы.
Учитель математики успел схватить Этана за плечо до того, как тот открыл дверь. Но юноше удалось извернуться, опереться спиной о стену и направить ствол карабина в грудь Райли. Прогремел выстрел, затем второй. Мужчину отбросило назад, он нелепо взмахнул руками и грохнулся на пол. Тут же раздались выстрелы полицейских, выбежавших в коридор из класса. Тело подростка задёргалось под градом пуль и медленно сползло вниз по стене, оставляя на ней кровавые полосы.
Дин, превозмогая нестерпимое жжение в груди, с трудом разлепил глаза и осознал, что жизнь уходит из его тела. Он увидел потолок и кусок стены. Затем потолок стал падать вниз, превратился в расплывчатое светлое пятно, а потом как-то сразу на смену ему пришла темнота. По телу учителя математики пробежала предсмертная дрожь, сердце остановилось, мозг растратил последние капли кислорода, и наступила смерть.
Автор: Пётр Шакин
